Часы Огюстена Нуаре
Сегодня часы Огюстена Нуаре практически позабыты – некоторые полагают, что вполне заслуженно. Этот хитрый механизм давным-давно пережил пик своей популярности и ушел в небытие так же, как канули в безвестность многие другие чудеса технической мысли – шапокляки, карманные райки и автоматические сниматели галош. Однако было бы несправедливым делать вид, будто часов Огюстена Нуаре не существовало вовсе.
Идея такого устройства не могла бы прийти в голову ни одному из профессиональных, пусть и самых одаренных, часовщиков – для этого последние слишком консервативны, размеренны и подвержены традициям. Огюстен Нуаре, механик и изобретатель, напротив, слыл человеком эксцентричным, чудаковатым, remuant. Разумеется, ныне многие его творения кажутся наивными, но в свое время они имели изрядный успех. Трамвайная дуга, высекавшая из провода искры всех цветов радуги, чрезвычайно нравилась публике; корабельная кровать с системой противовесов, превращавшей качку в монотонное подергивание в сопровождении стука колес из встроенного фонографа, была незаменима для страдающих от морской болезни; а механическая горничная с каучуковой фигурой вызвала в обществе живой интерес с оттенком легкого скандала.
Замысел курьёзных часов родился у Нуаре во время пребывания на водах, где Огюстен поправлял здоровье. Одной из ежедневных процедур, которым подвергались пациенты, было длительное сидение в зале с особой атмосферой после приема внутрь целебных доз минеральной влаги. Деятельному Нуаре было невмоготу пережидать отмерявшееся большими настенными часами время, потребное для усвоения воды. Многим знакомо желание в подобной ситуации: так и хочется подтолкнуть стрелки, чтобы они скакнули вперед! В один из дней Нуаре набросал в блокноте первый чертёж необычного часового механизма: фантазия помогла ему пережить тягучие десятки минут безделья.
Вернувшись к привычной жизни, Нуаре не забыл о затее и погрузился в работу. При всей простоте задумки, воплотить её в жизнь было нелегко. На первую модель часов изобретатель потратил больше года.
Часы Огюстена Нуаре были напольными, с механизмом, заключенным в башню из добротного красного дерева. Внешне они почти ничем не отличались от обычных собратьев, только имели больше приспособлений на циферблате. Там были часовая, минутная и секундная стрелки, окошко с днем недели, ползунок «день-ночь», указатели дат – с числами и названиями месяцев – и даже лимбы с цифрами, по которым читался год. Особенностью изобретения было то, что мирно шедшие часы вдруг самопроизвольно перескакивали на совершенно иное время, после чего продолжали своё неспешное тиканье. Положение стрелок, колесиков и ползунков менялось в мгновение ока, переход почти невозможно было заметить. Перемены следовали через неравные промежутки, пружина при этом не сбивалась. Огюстен Нуаре утверждал, что все метания часов абсолютно случайны, и их невозможно предугадать.
На первый взгляд, изделие казалось бессмысленным – ненужное в быту, слишком дорогое для шутки. Однако изобретатель объяснял, что всё дело в том, как к нему относиться. Привязанность людей к часам, утверждал Нуаре, такая же условность, как и многое прочее. Огромное количество народу пьёт чай не затем, что их мучает жажда, а потому, что часы бьют пять. Канонир в крепости производит пушечный выстрел в полдень не из баллистических соображений, а оттого, что стрелки на циферблате сошлись на двенадцати. Следовательно, делал вывод Нуаре, зачастую нам важно не само время, а его символы. Новые часы возводили символическую привязанность в абсолют.
Обзаведшись столь необычными часами, изобретатель принялся упорно соразмерять с ними жизнь в пределах своего дома, не обращая внимания на насмешки окружающих, протесты семьи и жалобы прислуги. По бою часов он вскакивал посреди ночи и принимался за умывание, требуя завтрака; отходил к ночному сну посреди белого дня; выпроваживал только что пришедших к нему приглашенных гостей, утверждая, что они явились слишком загодя или с опозданием на сутки. Нуаре стоически переносил неудобства, связанные с временной чехардой: случалось, садился за ужин сразу после плотного обеда или объяснялся с полицией, затеяв игру в мяч у дома перед рассветом.
Любого другого сочли бы сумасшедшим, но репутация чудака защищала изобретателя. Более того: затея получила успех, и анекдоты, ходившие об Огюстене по столице, имели результатом несколько заказов на аналогичные часы, поступивших от состоятельных эксцентриков. Нуаре с удовольствием взялся за их выполнение, солидно пополнив свой бюджет деньгами за дорогие игрушки. Вскоре заказы умножились: иметь часы Огюстена Нуаре вошло в моду; многие светские бездельники, львы и аристократы, не связанные строгим распорядком жизни, соблазнились изящным механизмом. Нуаре уже не справлялся с работой самостоятельно – он приобрёл мастерскую, где по его чертежам работали нанятые механики. Жена Огюстена перестала досаждать мужу упреками за странности и с удовольствием делилась с другими дамами сведениями о преимуществах, присущих егозливым стрелкам.
Светская столичная жизнь, и без того бурная, с триумфальным входом в неё часов Огюстена Нуаре стала вовсе горячечной. Рауты обрывались на полуслове, экипажи сновали по городу днем и ночью, окна в домах хаотически вспыхивали и гасли, однако всё это касалось лишь частной стороны существования горожан.
Наконец, одна из газет приобрела часы для редакции, о чём не преминула сообщить читателям. На другое утро мальчишки, как обычно, разнесли газеты жителям. Через четверть часа те же мальчишки торопливо собрали тираж с крылец и ступеней, выхватывая страницы из пальцев тех горожан, которые успели выглянуть наружу, чтобы взять почту. Вышедший в тот же день экстренный листок содержал извинение: редакционные часы внезапно прыгнули назад, и, следовательно, утренний номер к тому моменту еще не вышел из печати. На ровном месте возник скандал; недовольные были, но их голоса заглушил хохот прочих подписчиков, оценивших шутку. Экстренный листок заучивали почти наизусть; те предприниматели, чья реклама была помещена в нём, расцвели в одночасье и не жалели об уплаченной за неё пятикратной стоимости. Малочисленные не изъятые «несуществующие» утренние номера стали раритетами. Находчивый редактор за неделю утроил тираж.
Так часы Огюстена Нуаре шагнули в народ.
Они стали появляться в клубах, ресторанах и кафе, театрах, магазинах. Горожане словно включились в какую-то лихорадочную лотерею. Спектакли прекращались посреди первого акта, и критики, захлебываясь, превозносили «чудесную недосказанность сценического действа». Съестные лавки закрывались перед носом покупателей, и те отправлялись на поиски дорогих гастрономов, объявлявших о внеурочных предпраздничных скидках. Кварталы с красными фонарями над дверьми перестали стыдливо дожидаться темноты – ночь для них теперь могла начаться в любую минуту.
Жена Огюстена, проявив коммерческую жилку, настояла, чтобы тот внёс в часы изменения, позволявшие удешевить конструкцию. Нуаре исполнил это, хотя и без особого удовольствия – занятие не показалось ему творческим; зато теперь часы сделались доступными для среднего класса, и продажи возросли. Отныне все городские мужья могли без страха возвращаться домой под утро – их жёнам было нечего возразить, если в оправдание приводились показания часов там, откуда явился супруг. Правда, жёны не остались в долгу и порой поколачивали своих спутников, пришедших вовремя, если домашние циферблаты свидетельствовали об опоздании.
Последними пали государственные учреждения, банки и вокзалы.
С того момента начались и неприятности, связанные с часами. Возросло число крушений на железных и обычных дорогах. Некоторое время это даже нравилось обывателям – филистеры любят читать о катастрофах в прессе; однако вскоре число жертв стало пугающим. Хозяева то задерживали выплаты работникам, то были вынуждены платить раз за разом, с нетерпением дожидаясь возврата часов, чтобы изъять свои деньги. Несколько отъявленных негодяев были отпущены прям
Посмотреть отзывы Добавить отзыв
Добавлено: 16.06.2008 17:00:00
Относится к теме: Ироническая
Относится к жанру: Рассказ
|
|
 |
Темы
